Кто мы? Вандалы или иваны, родства не помнящие.

                Кто мы?  Вандалы или иваны,  родства не помнящие?

Мало кто знает в Первоуральске о существовании этого кладбища. Я же раньше на нём многократно бывал, и мне было очень интересно, что с ним стало. Я долго собирался и, наконец, собрался.

                    Территория первого кладбища посёлка Динас.

Оно  появилось на Динасе  с началом строительства Билимбаевского Динасового завода, так завод назывался первоначально.

Место было выбрано сухое, на взгорье, за территорией нынешнего завода, в полутора километрах от того места, где жили строители.

 А кладбище понадобилось практически сразу. Люди жили в малоприспособленных для жилья  бараках без всяких удобств, при «исключительно скверной постановке дела в Первоуральском ЦРК в вопросе снабжения продуктами питания и предметами первой необходимости, граничащей с вопиющей безответственностью». (ЦРК – Центральный рабочий кооператив.)  Люди жили в нищете, часто по несколько суток не получали даже хлеб. 

Умирали от холода, голода, тифа, дизентерии, цинги, силикоза.  Просматривая списки умерших в те года, поражаешься большой детской смертностью, которая составляла 14% от общей. 
В школьные годы - в конце сороковых, в начале пятидесятых годов я на этом кладбище  бывал часто. В летние дни мы по два, а то и по четыре раза бегали мимо него купаться за 3 километра от дома на, так называемые, котлованы.

 В семидесятых и конце восьмидесятых я частенько пробегал здесь во время своих многокилометровых пробежек.

Меня впечатляла красота и спокойствие этого места, расположенного на значительной высоте над находящейся рядом железной дорогой. Здесь было тихо, сухо, светло и всегда безлюдно.

          Гимадиев Михаил Аркадьевич краевед, отличный фотограф.

Дату первого захоронения в списках умерших я нашёл за 1932-й год. Нынче мы любим вспоминать о всеобщем энтузиазме людей, что возводили наши первые предприятия. Были энтузиасты и на строительстве  этого завода, но их было мало. Да и какой мог быть энтузиазм у человека на работе, когда он знает, что дома его дети сидят в голоде и холоде.

На стройке, а потом на заводе была поражающая воображение текучесть кадров. Так, например, по данным отдела кадров в 1935-м году на завод было принято рабочих 1224 человека, уволено – 1366. Это притом, что общее количество работающих на заводе колебалось по годам от 1200 человек до 1400. Но было  254 стахановца.

 Кладбище было под стать своим «новосёлам», такое же убогое. Памятники на могилах, которые сохранились за  35 – 40 лет, до того времени, как я стал там бывать, были бедны до крайности. В редких случаях были грубые плиты из бетона с едва различимыми, процарапанными надписями, а чаще пятиконечные звёзды на хилых прутьях, трубах.

Особенно мне запала в память железная плита из листа толщиной миллиметров 8, на которой сваркой было наплавлено, что здесь похоронен такой-то, его чем-то придавило. Фамилию я, естественно не помню.

 Как принято у нас, за кладбищем никто не следил и его в основном посещали вандалы. Почему я так пишу, потому что  надгробия с могил постепенно исчезали. 

В этот поход я позвал с собой за компанию приятеля краеведа – фотографа Гимадиева Михаила Аркадьевича, и сделал совершенно правильно. Местность за это время настолько изменилась, что один я долго бы искал сюда дорогу. 03.10.2019-го года мы  под моросящим дождём отправились в наше путешествие, которое в итого не ограничилось одним кладбищем, но об этом  напишу может быть  в следующий раз.  И вот спустя, почти сорок лет, я опять здесь.

Не знающий человек не сразу догадается, что здесь первый динасовский погост. Нигде нет ни одной фамилии, я же все сведения о захоронениях  взял из архивов главного краеведа завода – Долгих Ольги Алексеевны, которая собрала огромный материал о заводе, посёлке, о её жителях живущих и умерших.

За то время, которое я не был на кладбище, безлесая возвышенность поросла приятным берёзовым лесом. Нам  попадались грибы, на неделе прошли заморозки, поэтому новых не было, хотя старые в законсервированном виде сохранились. Я поначалу стал их собирать, но потом решил, что в этом году с меня грибов хватит, и эту затею бросил.

Кто-то недавно покрасил этот крест, сваренный из полосового железа толщиной 6 мм.

 Что мы увидели на старом кладбище лучше не рассказать, а показать, что я и сделаю. Скажу только одно. Большинство памятников с могил исчезли. Многие могилы раскопаны, как будто это скифские захоронения, заполненные золотыми украшениями.

По утверждению моего спутника, а он побывал здесь впервые в восьмидесятых годах, могилы были уже вскрыты, и памятников, которые я помнил, уже не было.

 Металл в те годы не принимали. Скорее всего, унесённое было использовано на строительство каких-нибудь сараев, а бетонные надгробия -  на фундаменты. Строительные материалы достать тогда было очень сложно, а часто просто не возможно.

Но посмотрим на могилы.

                        Могила Р.Т. Соколову. Единственная поименованная.

Известно, что Соколов Р.Т погиб при тушении пожара в цехе №1. Загорелась деревянная низкая крыша над обжиговыми печами. Памятник ему поставила жена. В начале 80-х годов могилу вскрыли.

Говорили и говорят, что среди некоторой категории молодёжи были коллекционеры черепов, а может кто-то просто позарился на содержимое могилы. В любом случае Царство небесное вандалам на том свете не грозит.

                                        

Кому принадлежит этот оригинальный памятник, который так и хочется назвать стелой, неизвестно. Скорее всего, его пытались восстановить уже в восьмидесятые годы или позднее. Вряд ли в тридцатые годы были трубы такого диаметра,  я его раньше не видел.

 Эта табличка лежала на самой границе кладбища и находится, скорее всего, даже не на могиле. Кто её принёс сюда? Покоится здесь практически мой

ровесник. Не повезло ему.

 

 Этот памятник принадлежит прессовщице Балеевских Анастасии Андреевне. 28-го марта 1939-го года за стахановскую работу она первая на заводе была награждена орденом Трудового Красного знамени. Одновременно с ней были награждены медалью  «За трудовое отличие» - мастер печного цеха Борисенко Иван Емельянович, медалью «За трудовую доблесть» - начальник смены ГГС (Газогенераторная станция) Медведкин Архип Тимофеевич.

Награды вручал в Москве М.И. Калинин. После награждения орденоносцам был выделен автомобиль, на котором их повозили по Москве и показали столицу.

 По возвращении на заводе состоялся митинг в механическом цехе, выступал директор завода Пахомов М.М., затем вся троица пошла доотмечать данное событие домой к Анастасии. В разгар застолья за Анастасией пришли из цеха и потребовали явиться на работу - сломался её пресс. Сейчас эту работу выполняют на заводе бригада слесарей, а тогда сами прессовщики.

Во время ремонта ей помогал подросток 16-ти лет. Они находились под прессом, когда кто-то случайно его запустил. Оба погибли сразу. По другим сведениям погибло трое. Хоронили всех  сразу. Анастасии было 23 года.

 Это надгробие меня заинтересовало своей конструкцией. Сложено оно из камня плитняка, снаружи покрыто бетоном, рабочие во время оштукатуривания поверхности вкрапили заподлицо камушки красной яшмы.

 Это всё, что они могли сделать для безвременно ушедшей коллеге. Конструкция с годами потеряла первоначальную крепость, и всё равно вряд ли ветром верх памятника отнесло на такое расстояние.

В середине виден кончик лома, который был поставлен  вместо каркаса.

Сбоку сохранился кусок бетона, на котором видны остатки букв.

Видно, что памятник сооружался на месте из подручных материалов, а цемент был явно в дефиците.

Пройдёт ещё немного лет, может  не останется и надгробие.

А, вот и сама Анастасия. Ничего хорошего она в своей жизни не видела. Родилась в селе Тюльгащ Нижнесергинского района в многодетной семье, 11 детей. В 14 лет потеряла отца, в 15 – мать. В 1933-м году приехала на Динас, работала на прессе,  на котором и мужчинам работать тяжко. Одно светлое пятно в её короткой жизни – получение  ордена и поездка в Москву.

Сохранилась фотография с её похорон. Кто-то произносит высокие слова о том, что ни кто не забыт, ни что не забыто. 

А эта табличка, которую я фотографирую, валялась на земле, где её законное место одному Богу известно. Кто-то принёс и оставил её  в этой

единственной на всю территорию ограде.

Сама могила разрыта, что искали здесь варвары неизвестно.

                            По виду этого надгробия без труда можно догадаться, что здесь лежит явно не бывший капиталист, но нет, раскопали, «обогатились».

                                           Гимадиев М.А. в процессе.

                              Могила Шафиру Лейбу Нахимовичу.

 Шафир Лейба Нахимович, старший сотрудник Ленинградского проектного института огнеупоров, технолог. С 1933 года  работал главным инженером динасового завода, был главным редактором  газеты «За огнеупоры» исполнял обязанности директора завода. Он связал свою судьбу с заводом еще до начала строительства. Шафир разработчик технологии производства динасовых изделий из кристаллических кварцитов. До того из подобных кварцитов огнеупоры не производили.

Технология динасовых изделий отрабатывалась много лет, при её освоении выходило много брака, который и 21-м тысячелетии был не редкостью, слишком капризен сам процесс производства динаса, любой сбой в технологии оборачивается погрешностями готовой продукции.  Брак руководством не одобрялся, и  однажды Шафир решил скрыть целую партию бракованного кирпича, велел вывезти её куда-то подальше, надеясь, что об этом ни кто не узнает.

Про этот факт пронюхал комсомольский летучий отряд, доложили куда следует. Было партсобрание, «вредителя» исключили из партии, над ним и другими соучастниками этого «страшного» преступления сгущались тучи.

В это же время, а это 1936-й год, был арестован в январе «враг народа» 1-й секретарь Первоуральского горкома партии ВКП(б) Чернецов П.Н. (расстрелян март 1937-й год), был арестован «враг народа» - директор Динасового завода Росман В.Е..

 Шафир не выдержал психологического давления, он знал, что его ждёт - допросы, пытки, затем каторга или расстрел. Он повесился. Было ему 34 года. 

На этом его история не закончилась. На похоронах комсомолка Савенко несла перед гробом венок, за это на комсомольском собрании, собранном по этому поводу, поступило два предложения: вынести  "выговор за защиту тех людей, которые имели связь с врагами народа и несли венок на похоронах, второе исключить из комсомола, что и сделали.

Похоронили, но через несколько дней к его гражданской жене - фельдшеру пришли люди и сказали, что могила разрыта. Та пошла по администрации завода и добилась, что на могиле залили мощную плиту, которая хранит могилу и поныне.

В результате  могила Шафира оказалась самой крепкой и сохранилась до наших дней, правда не в полном комплекте, многих деталей не хватает, что видно по сохранившимся отверстиям в конструкции. Ни каких надписей не осталось.

Это надгробие валялась на земле, кто-то его вырвал из могилы и отбросил в сторону, а кто-то приставил к дереву. Что было написано на табличке, уже не прочитать.

Две могилы помечены совершенно одинаковыми  камнями, которые закопаны довольно глубоко и их просто так не сдвинуть.

Вся поверхность этого кладбища холмистая, в каждом холмике можно угадать могилу. Людей помнящих похороненных здесь уже нет в живых.

 На мой  взгляд, завод мог бы  поставить скромные надгробие тем людям, которым он многим обязан. Не надо восстанавливать все могилы, это просто не возможно, пусть бы здесь стояли хотя бы несколько достойных памятников с краткой аннотацией, что бы каждый сюда попавший, даже случайно, познакомился с нашей историей, и смог почтить память здесь лежащих.

 Но на этом наша эпопея не закончилась. 16.10.2019 мы в том же составе вернулись сюда, прихватив 5 кг. цемента и полмешка отсева. Нас вдохновлял сыпавший сверху редкий снежок.
Мы поставили себе цель водрузить снесённую верхушку надгробия на могиле Балеевских Анастасии на своё место.

К нашему удивлению эта часть памятника весит много больше ста  килограмм. Мы с трудом докатили её до подножия. Я нашёл трубу, надеясь по наклонной затащить верхушку на место, но, увы и ах. Это нам оказалось не под силу. Решили. Мы, насколько хватит раствора, заделаем щели, а в следующие разы придём и доштукатурим, а верх сделаем новый. Эту тумбу нам не поднять.

                     Пытались поднять с помощь. Валяющегося памятника со звездой.

Решили штукатурить, пока хватит раствора.

Придётся приходить сюда ещё не один раз. Много груза с собой не захватишь, так как приходится по пути преодолевать два настоящих глиняных каньона глубиной не меньше 8-ми метров, в одном из которых течёт довольно бурный поток, а песок, цемент и вода имеют вес.

Кудрявцев С.С.

Октябрь 2019год.